Черная месса - Джерард О`Нил

Несмотря на свои эмоциональные пометки, Уэльд не был до конца уверен, правдивы ли эти сообщения, но считал, что к ним нужно отнестись серьезно и провести расследование. «Я чувствовал, что между мистером Балджером и мистером Коннолли может быть некая связь».

Уэльд ушел со своего поста 27 марта, но его бывшие помощники продолжали принимать звонки – 15 августа и 27 октября. Звонившая сообщила, что еще один агент ФБР, Джон Ньютон, также раскрывал государственные тайны Балджеру. Выяснилось, что это женщина по имени Сью Мюррей, которая борется за своего мужа, Джо Мюррея, гангстера, занимавшегося перевозкой наркотиков и оружия для ИРА и иногда сотрудничавшего с Балджером. Мюррей, сидевший в тюрьме после ареста в 1983 году, пытался обменять информацию на смягчение наказания.

Еще до выхода в отставку Уэльд отправил весь имевшийся у него материал в Бостон для дальнейшего расследования. «Но все бумаги оказались прямо на столе у друзей Коннолли и давних хранителей сведений о соглашении с Балджером, таких как Джеремайя Т. О’Салливан и новый лучший друг Коннолли Джим Ахерн. Бостонский РСА лично контролировал внутреннее дознание по делу Коннолли, тянувшееся весь 1988 год и часть 1989-го. К этому дознанию не допускались люди со стороны или беспристрастные агенты из других отделений, только сослуживцы Коннолли. Все равно что Коннолли лично попросили рассмотреть все претензии к нему».

Ахерн ясно дал понять, что считает всю эту информацию безосновательной. В своем письме к директору ФБР Уильяму Сэшшнсу он жаловался, что во время этого дознания по поводу поведения Коннолли было предъявлено «больше голословных бездоказательных обвинений, чем за все предыдущие годы». Ахерн заверил своего босса, что не станет спешить с выводами, но тут же именно это и сделал. Он написал Сэшшнсу: «Хотя я не собираюсь выносить решение без предварительного разбирательства, все результаты предыдущих расследований оказались беспочвенными, а [агента] Коннолли исключительно высоко ценят как управление по уголовным делам, так и я лично – за все его достижения». Будущее было предопределено.

Джо Мюррея из федеральной тюрьмы в Данбери, штат Коннектикут, в июне перевели в Бостон для допроса агентами из бостонского отделения. Напротив Мюррея в тот день сидели Эд Кларк и Эд Куинн. Оба агента дружили с Коннолли, особенно Куинн, много лет работавший в тесном сотрудничестве с Коннолли и всего несколько месяцев назад поднимавший бокал в честь Джона на его свадьбе.

Мюррей сообщил агентам, что слышал – Балджер и Коннолли вместе ездили на Кейп-Код, кроме того, вместе снимают квартиру в бостонском районе Брайтон. Он сказал, что многим сообщникам Балджера, таким как Пат Ни, отлично известно, что Балджер и Коннолли очень близки и что Балджер держит Коннолли на коротком поводке. «Коннолли не проблема», – подчеркивал Ни. Он заявил: «Балджер и Флемми виноваты в смерти Баки Барретта в 1983 году», – и рассказал все, что знал о последних сутках перед исчезновением Барретта.

Бостонские агенты ФБР кивали и делали записи, но не задали ни единого дополнительного вопроса – о Коннолли, о роли Балджера в убийстве Халлорана и Барретта или о том, что еще Мюррей может сообщить о криминальном боссе.

Кларк впоследствии описывал свое участие в этом допросе так, словно он был простым стенографистом, а не опытным агентом ФБР, который провел множество допросов. В его изложении это выглядело так, будто он присутствовал только для того, чтобы услышать слова Мюррея и передать это кому-то другому, кто оценит сказанное и решит, требуются ли тут какие-нибудь дальнейшие действия. Кларк сказал, будто он даже подумал, что из Мюррея получится «потрясающий осведомитель». Но вместо дальнейшей его разработки Мюррея просто отправили обратно в Данбери. Кларк заявил, что его никто не просил разбираться с тем, что наговорил Мюррей.

Тем временем Джим Ахерн и его заместители взяли отчет Кларка и отправили в штаб-квартиру, настойчиво рекомендуя начальству «захлопнуть дверь» и не предпринимать больше никаких разбирательств по Коннолли. В сопроводительном письме от комментариев Мюррея отмахивались, как от «слухов и догадок», и заключали: «Бостон рекомендует прекратить это дознание и не предпринимать никаких административных мер».

Все было кончено. Все документы глубоко зарыты – как и трупы Халлорана и Барретта, а негативные отзывы о Коннолли преданы забвению. Всего лишь очередное мелкое неудобство.

Похоже, у Коннолли, Балджера и Флемми крепло чувство собственной непогрешимости. Город принадлежал им, но однажды в аэропорту Логан Балджер просто взорвался, когда его вместе с подругой, Терезой Стэнли, задержали во время посадки на самолет компании «Дельта Эйрлайнс» рейсом на Монреаль.

Было примерно 7:10 вечера. Тереза наличными заплатила за два билета первого класса. Балджер, одетый в черный спортивный костюм, нес черный кожаный чемодан. В чемодане лежало не меньше 50 000 долларов наличными, которые он пытался контрабандой вывезти из страны. Но когда чемодан оказался в рентгеновском аппарате для досмотра багажа, охранница заметила несколько неопознаваемых комков. Открыв чемодан, она обнаружила пачки денег. Сообразив, что сумма заметно превышает 10 000 долларов (федеральный закон требует декларировать провоз наличных свыше 10 000 долларов), охранница велела Стэнли и Балджеру отойти в сторону, потому что придется поставить в известность полицию штата.

– Да пошла ты, – бросил Балджер охраннице.

Он подхватил чемодан с наличными, быстро зашагал прочь и передал чемодан какому-то мужчине, сказав: «Ну-ка, Кевин, забери это». Кевин Уикс быстро выскочил за дверь, впрыгнул в черный «шеви-блейзер» и уехал. Балджер подставил ногу под вращающуюся дверь аэропорта, чтобы задержать второго охранника, бросившегося в погоню за чемоданом с деньгами.

Балджер спорил с охранниками, когда прибыл одетый в штатское полицейский Билли Джонсон из аэродромной казармы полиции штата Массачусетс. Никто из них не узнал Балджера, глумившегося над охранниками. Тереза стояла рядом.

– Эй ты там, иди сюда! – крикнул Балджер.

Джонсон назвался, и охранница принялась объяснять ситуацию, но Балджер ее перебил, ткнув в нее пальцем. «Заткнись на хрен, – рявкнул он. – Ты врешь». Джонсон потребовал назваться, и Балджер показал водительские права: «Джеймс Дж. Балджер, 17 Твоми-Корт, Южный Бостон».

Охранница снова попыталась заговорить с Джонсоном, но Балджер опять ее перебил: «Заткнись на хрен».

Джонсон повернулся к Балджеру. «Это ты заткнись. – Он прижал Балджера к стене, вероятно, будучи одним из небольшого числа тех, кто когда-либо посмел прикоснуться к гангстеру. – Еще одно слово, и отправишься в каталажку».

Балджер не отступил. «Ах вот как ты обращаешься с жителями города? – рявкнул он. – Вот как ты с горожанами обращаешься?» – заорал он. Джонсон его проигнорировал. Он забрал у Терезы наличные в сумме 9 923 доллара. Известили таможенников, но сумма была чуть ниже той, что требует декларация. В конце концов, после совещания с другими агентами, Джонсон понял, что у него нет оснований задерживать Балджера. Вероятно, он мог бы обвинить его в нарушении общественного порядка, но решил, что это будет «дешевый прием». Он отпустил Балджера и Стэнли. Балджер выскочил на улицу, взял такси и уехал.

Жизнь текла гладко. Флемми теперь частенько отвлекался от криминальной деятельности, потакая своей страсти к парашютному спорту – посещал встречи однополчан, вступил в Международную ассоциацию воздушно-десантных войск. Он начал путешествовать по всему миру, чтобы прыгать там с парашютом, – в Южную Африку, Восточную Германию, Таиланд, Израиль. Возобновил дружбу с другими ветеранами войны в Корее. Тем временем в мире Джона Коннолли тоже все шло без сбоев – новый брак, повышение до инспектора оперативной группы по борьбе с наркотиками, в перспективе выход в отставку. Благодаря записанной на пленку в конце 1989 года знаменитой церемонии посвящения в мафию директор ФБР Уильям Сэшшнс прибыл в Бостон, чтобы лично поздравить тамошних агентов и отметить персонально Коннолли за успешную работу с осведомителями. Коннолли продвигался вверх и перемещался – в буквальном смысле слова. В 1990 году он продал свой дом в Томас-Парке и ненадолго переехал в дом в Южном Бостоне – шестиквартирный жилой комплекс, где у Балджера и Уикса тоже были квартиры. Но Коннолли уже приглядывался к Норт-Шору, вскоре купил землю в Линфилде и построил там большой двухэтажный дом из красного кирпича.

Хотя Джим Ринг приказал Коннолли прекратить встречи с осведомителями у него дома, посиделки продолжались, просто переместились в дом агента Джона Ньютона или Ника Джантурко. Джантурко однажды на несколько дней пригласил в город двоих знаменитых агентов ФБР из Нью-Йорка. Джозеф Д. Пистоун, уволившись из бюро, написал книгу «Донни Браско: моя жизнь в мафии под прикрытием». Книга, изданная в 1987 году, стала бестселлером, по ней сняли фильм с Аль Пачино в главной роли. Вместе с Пистоуном приехал Джулс Бонаволонта, ветеран борьбы с мафией, который в конце концов тоже написал книгу. Джантурко готовил еду, а Коннолли с гордостью представил заезжим гостям Балджера и Флемми. «Было совершенно очевидно, – вспоминал Бонаволонта, – что Балджер и Стив – друзья Коннолли». Коннолли начал разглагольствовать о том, что в один прекрасный день тоже напишет книгу о своих триумфальных успехах в ФБР.